Десятилетний Роберт, родившийся практически глухим, свободно общается, любит математику и мечтает стать банкиром
Разговаривая, Роберт немного растягивает слова и пристально вглядывается в лицо собеседника. Мальчик родился с серьезными нарушениями слуха, но благодаря безмерному терпению и упорству родных научился говорить, пошел в обычную школу и стал одним из лучших учеников в классе.
Роберт появился на свет в апреле 1996 года, из роддома его выписали без единой патологии, - рассказывает мама мальчика Наталья Энинги. - Но у меня была навязчивая мысль, что он не слышит. Наверное, что-то чувствовала. Врачи говорили, что мальчик развивается нормально, возможно, у него временная задержка развития. А в год и два месяца сыну поставили страшный диагноз: тугоухость левого уха III степени и правого - IV. Эта болезнь граничит с глухотой. У меня был шок, я рыдала, впадала в истерику, не могла смириться с диагнозом сына.
Наталья начала интересоваться болезнью, собирать специальную литературу, искать родителей, у которых такие же дети. Кто-то из знакомых посоветовал обратиться во Львовский детский центр по проблемам Чернобыля. Каждый месяц Наталья с Робертом на неделю ездили во Львов и брали уроки у сурдопедагога Тамары Дунаевской, а затем занимались дома. Летом родители Роберта приглашали львовского специалиста домой, так что первые полноценные каникулы у мальчика были лишь после третьего класса. Зато интенсивные занятия принесли результат: Роберт почти свободно общается со сверстниками и взрослыми. Он даже смотрит телевизор, правда, понимает не все, поэтому мечтает, чтобы показывали побольше программ с субтитрами. Мальчик еще не умеет пользоваться телефоном, но врачи говорят, что этому тоже можно научиться. Иногда Наталья делает сыну замечание, что у него не очень внятное произношение. И слышит в ответ: «Тебе кажется, мама. Дети меня понимают».
«Слово «стол» сын учился произносить два месяца»
В полтора месяца мы отнесли сына к педиатру. Врач хлопнул в ладоши, и Роберт повернулся в его сторону, - вспоминает Наталья. - Но это была случайность. На другие звуки сын не реагировал. Нас направили к отоларингологу, а затем в областную детскую больницу. Многочисленные исследования показали, что сын не слышит. Врачи успокаивали: мол, диагноз ставить еще рано, возможно, это обычная задержка развития. Когда Роберту исполнилось шесть месяцев, нам показалось, что он начинает слышать. Но сын заболел ангиной, которая дала осложнение на уши и вызвала отит. А после оказалось, что наш ребенок практически глухой
Врачи посоветовали родителям отдать сына в интернат, где его научат дактилю (язык жестов, с помощью которого общаются глухонемые). Но Наталья не согласилась.
Во Львовском детском центре по проблемам Чернобыля я познакомилась с сурдопедагогом Тамарой Дунаевской, - продолжает Наталья. - Оказалось, у нее был ученик с таким диагнозом, как у Роберта. Теперь он старшеклассник обычной школы. Нам устроили встречу, мы пообщались, и я решила: мой сын тоже будет говорить.
У Роберта сначала развивали воображение и образное мышление. С помощью слуховых аппаратов мальчик слышит слова и звуки в искаженном виде. Родители и педагоги учили ребенка запоминать звуки, которые он выговаривал. Это чрезвычайно сложная и трудоемкая методика, требующая много времени и терпения. К примеру, простое слово «стол» мама учила произносить сына целых два месяца.
Мы занимались с Робертом каждый день, - говорит Наталья. - Весь дом был увешан табличками, на которых написаны слова: «стул», «стена», «диван», «люстра», «телевизор». Сын запоминал, как они пишутся, а затем мы учились их произносить. Главное - иметь терпение. Бывало, учишь слово неделю, другую - никакого результата. Вспоминаю одно из первых наших занятий, когда Роберту было полтора года. Мы выполняли простое упражнение: вырезанные кружочки надо было вставить в нарисованные. Показываю, что нужно сделать, а сын не хочет. Я не выдержала и шлепнула его по попе: «Нехороший, не хочешь заниматься!» А у него из глаз слезы градом покатились.
В Ужгороде с Робертом занималась Анна Герзанич - сурдопедагог с 20-летним стажем. Узнав, что я настроена отдавать сына в обычный садик и школу, она сказала: «За свою карьеру я не встречала детей с таким диагнозом, которые бы учились в обычной школе». Занятия с Робертом действительно продвигались очень тяжело. Были моменты, когда Анна Иосифовна говорила: «Все, Наташа, больше не могу. Ищите другого педагога». Я убеждала ее, что у нас все получится. А когда у меня опускались руки, Анна Иосифовна также поддерживала меня. В первые, самые трудные годы занятий, мне очень помогли родители и муж. В три года мы отдали Роберта в обычный ужгородский детсад Ь 17. Врачи отговаривали от этого, говорили, что рано, но я хотела, чтобы сын как можно скорее попал в детский коллектив. И не прогадала.
«В этой школе дети не дерутся, а в старой было, как на войне»
К трем годам Роберт уже начал говорить, хотя понять его речь было трудно. Мальчик реагировал на свое имя, если его произносили громко. А когда нужно было что-то попросить, он активно помогал себе жестикуляцией. Воспитатели делали все, чтобы не выделять Роберта среди других детей. Как и всем, ему давали учить небольшие стихотворения, с которыми он выступал на утренниках. Дети абсолютно нормально его воспринимали. После окончания трехлетнего декретного отпуска Наталья вышла на работу и даже продолжила обучение на заочном отделении университета. А параллельно занималась с сыном.
В детсад Роберт ходил с удовольствием, - рассказывает Наталья. - Но играть с детьми во дворе ему было труднее, он долго не мог найти с ними общий язык. Бросят сыну мяч и кричат: «Давай назад!» А он не понимает. Его толкнут, он обидится и забросит мяч куда-то далеко. Некоторые дети подбегали ко мне и, показывая на слуховой аппарат, спрашивали: «Тетя, а он глухой?» До пяти лет был очень трудный период, а затем сын начал приспосабливаться. Я даже перестала выходить на улицу, наблюдала за ним с балкона.
В шесть лет мы отдали сына в обычную школу. Он давно уже умел писать, читать, правда, произношение было еще не очень хорошим. Перед 1 сентября я повела сына к директору и учителю, все им объяснила, и они сказали: «Не волнуйтесь, все будет хорошо». Но через месяц учительница стала жаловаться, что с Робертом трудно работать, и предложила перевести его в специнтернат. Мне рассказали, что на переменах сыну не разрешают играть с другими детьми, часто кричат. Он к такому отношению не привык. Когда я спрашивала, как дела в школе, Роберт отвечал: «Нормально». Он замкнулся, переживал все в себе. А затем стал жаловаться на головную боль. На каникулах мы отвезли сына к киевским специалистам, которые выявили, что у него повышено внутричерепное давление. «Наверное, у ребенка проблемы в школе», - сказал один из врачей. После этого мы решили перевести сына в другое учебное заведение. Через неделю Роберт сказал: «Мама, ты знаешь, в этой школе так хорошо, совсем не так, как в старой. Здесь дети не дерутся, а там было, как на войне».
«Общаясь со здоровыми детьми, слабослышащий ребенок быстрее схватывает разговорную речь»
В школу любишь ходить? - спрашиваю мальчика.
Не очень, там нужно много писать, - отвечает Роберт, выдержав паузу. Перед тем как произнести слово, Роберт прокручивает его в уме. - Больше всего люблю математику.
А в свободное время чем занимаешься?
После того как сделаю домашнее задание, играю в футбол. Вечером смотрю телевизор или играю на компьютере, а перед сном читаю. Люблю приключения: «Три мушкетера», «Белый клык», «Вокруг света за восемьдесят дней»
Кем хочешь стать после школы?
Банкиром. Чтобы зарабатывать много денег и путешествовать
Роберт учится в четвертом классе ужгородской школы Ь 5. В прошлом году он участвовал во всеукраинском конкурсе по рисованию, где получил грамоту и ценный приз. Мальчик не посещает только уроки музыки.
Раньше у меня не было опыта работы с такими учениками, - рассказывает учительница Анна Копча. - Когда в школу пришла мама Роберта, мне очень хотелось помочь ей. Важно было установить с мальчиком психологический контакт и научить других детей воспринимать его нормально. С Робертом нужно говорить с близкого расстояния, чтобы он видел лицо собеседника, ведь мальчик читает по губам. А дети этого не понимали. Первые недели ученики на переменах играли между собой, а Роберт стоял в сторонке и не знал, к кому подойти. Чтобы занять его, я просила помыть доску. Объясняла ребятам, что у кого-то из них часто болит голова, кого-то освобождают от физкультуры, а Роберт плохо слышит. Но он такой же, как остальные. И в конце концов дети приняли его в свой коллектив. Учится Роберт очень хорошо, он один из лучших в классе. Любит математику, легко решает задачи и прекрасно рисует. При этом никаких поблажек я ему не делаю, иногда занимаюсь индивидуально, если он что-то не воспримет на уроке. Мальчик очень сообразительный, читает дополнительную литературу, энциклопедии, знает, что ему нужно учиться, чтобы достичь чего-то в жизни.
По словам киевского сурдопедагога высшей категории Елены Грущенко, большинство детей с таким диагнозом, как у Роберта, учатся в специализированных интернатах и общаются с помощью дактиля. Однако в последнее время число слабослышащих, которые посещают общеобразовательные школы, увеличивается.
Все зависит от упорства родителей, - говорит Елена Викторовна. - Если они посвятят себя ребенку и научат его говорить, то в школе он будет успешным. Такие дети с ранних лет приучены к учебе, поэтому очень трудоспособны. Они адаптируются, имеют друзей и живут нормальной жизнью.
Роберт - единственный слабослышащий мальчик в Ужгороде, который учится в обычной школе, - рассказывает заведующий сурдологическим кабинетом городской детской больницы Михаил Андришин. - Для ребенка это очень хорошо, ведь благодаря общению со здоровыми детьми он намного быстрее схватывает разговорную речь.
Когда рождается ребенок, у которого серьезные проблемы со слухом, мы предупреждаем родных, что научить говорить его будет чрезвычайно трудно. Некоторые берутся, но не выдерживают и отдают ребенка в интернат. И как только он выучит дактиль, о разговорной речи можно забыть. Роберту повезло, что с ним было кому заниматься и его родные не опускали рук.
Когда-то я пообещала себе, что научу сына говорить, он пойдет в обычную школу, и я обязательно встречусь с журналистами, чтобы об этом узнало как можно больше родителей, у чьих детей такие же проблемы, - говорит Наталья. - За эти десять лет у нас бывали очень трудные периоды, которые вызывали разочарование, уныние, отчаяние. Но важно даже в самых безнадежных ситуациях не сдаваться. Если вы верите в себя, в своего ребенка и готовы идти к своей цели, можно преодолеть любые трудности.
«Как вы научили читать Гришу?» - спросила меня после занятия дефектолог, которая занимается с моим слабослышащим сыном. Педагог молодой и ей интересно все. Я знаю, что это не риторический вопрос. Гриша непоседлив, часто отвлекается, быстро устает. Врачи ставят ему диагноз СДВГ – гиперактивность. Занятия приходиться строить циклично, позанимались 20 минут, 5 минут перерыв, затем снова продолжать учебу. Именно поэтому он занимается по индивидуальной программе, а не в классе. Услышав ее вопрос, я задумываюсь. Часто наблюдала в окружении, что дети не хотят читать. Родители жалуются, мол, только компьютер им интересен. Поделюсь своими открытиями на тему обучения чтению.
1. Создавайте сказочную атмосферу.
Чтение - это не повинность, не наказание, не приказ «Я сказала, читать!» Чтение - это открытие, это совместное путешествие, это новые ресурсы. Как только родители начинают принуждать, заставлять ребенка читать в качестве наказания, всё - вы отбиваете охоту к процессу познания.
Что делать, если ошибку осознали? Исправлять. Причем исправлять вместе. Важно найти тему, которая интересна ребенку. И вместе сходить в библиотеку или в книжный магазин и найти книги на любимую тему.
Сыну нравятся роботы и Губка Боб. Иду на компромисс. Я не сторонница этих персонажей, но разрешаю взять журналы в библиотеке. А сама выбираю книги, которые могут быть ему интересны. Дома читаю ему вслух. Потом меняемся ролями. Говорю, что устала и хочу, чтобы сын почитал мне. Гришка читает.
Старалась в первые моменты меньше его поправлять, чтобы не отбить охоту читать вслух. Не придираюсь к произношению. Но обращаю внимание на интонацию и точки в конце предложений, вопросительные и восклицательные знаки.
Раньше выбирала книги с яркими картинками, сюжетными изображениями и хорошим большим шрифтом. Скажу честно, приходилось изрядно пересматривать детские книги. Отбирала лучшие.
2. Определитесь с методикой. Сурдопедагог использовала методику глобального чтения. Но я видела, что Гришка ее не воспринимает. Он часто отвлекался, не запоминал целое слово. Мне пришлось идти в Интернет. И я нашла информацию о методике Никитиных. Вскоре заказала в интернет-магазине комплект из кубиков и таблиц, и начались наши дни осваивания чтения. Благо в этом процессе принимала активное участие моя мама. За что ей огромное спасибо! Гришка быстро освоил новую методику. Правда, вначале он раздельно произносил буквы в слоге. Пришлось пойти на хитрость - нарисовала две буквы, которые держатся за руки, и произнесла «СА». Комментировала так: «Сначала буквы идут друг к другу в гости, знакомятся, а потом они дружат, поэтому говорим не «С», «А», а «СА».
Когда начинать читать? Признаюсь, я не фанатка раннего развития. Гришка начал самостоятельно читать в 6 лет. До этого знал отдельные буквы, но я его не терроризировала чтением, не гналась за стандартами. И читал адаптивные самодельные книжечки. Мы могли лепить, клеить, резать, рисовать, мастерить, использовать различные самоделки. Кто-то уже начинает читать чуть ли не с 4. Но я не сравнивала уровень Гриши с соседскими детьми.
3. Выбирайте тексты по уровню владения лексикой. У нас был период, когда я не могла найти сыну книги по его уровню знания слов. Он мало знал. Поэтому первые книги были адаптивными. Я брала тетради, наклеивала сюжетные картинки из детской книжки (самой простой на 4-6 стр.). А внизу писала предложения из 3-5 слов из Гришиного словаря + парочку-тройку новых.
5. Запишите ребенка в библиотеку, и покупайте книги вместе.
Я очень люблю книжные магазины. Могу оставить там всю наличку, которая есть в кармане. Мы часто покупаем книги вместе. Гришка любопытный покупатель, задает множество вопросов.
Когда я впервые привела сына в библиотеку, он побежал к стеллажам с криком: «Мама, смотри, это потрясающе!» Библиотекари были в восторге от его реакций на книги, он мог сесть прямо между стеллажами и сразу читать.
6. Читайте сами. Дети воспринимают не то, что мы говорим, а то, что делаем. Если мы будем просить их читать, а сами не держали книгу в руках уже много лет, откуда у детей появится желание? Сын мог поинтересоваться, увидев меня с книгой, про что я читаю. Всегда отвечала на его вопрос.
7. Интересуйтесь книгами современных детских авторов . Когда-то мне попалась книга одного автора (Олесь Ильченко), в ней подача как раз для слабослышащих детей: большие сюжетные картинки и внизу текст на 2-3 предложения. Позже я познакомилась с ним через фейсбук и поблагодарила его за интересные истории и оформление, которое так подошло моему слабослышащем сыну. Автор признался мне, что он тоже слабослышащий, носит слуховой аппарат на одном ухе и пожелал Гришке творческой реализации. Я была потрясена еще одним примером, что слабослышащий человек может добиться успеха. Очередной стереотип был стерт в моем воображении.
Если у вас есть полезный опыт по обучению чтению или открытия по этой теме, делитесь информацией в комментариях!
И пусть для вашего ребенка чтение не будет мучением!
Азова Ольга Ивановна
Фото: vesti.ru
Норма или нет?
– Ольга Ивановна, расскажите про речевые нормы. Насколько можно верить таблицам: «Ребенок в год должен знать столько и столько и говорить то и это»?
– Ребенок в год должен говорить 1-10 слов и знать в пассиве 30-60 слов. Это сведения Фонда данных детской речи РГПУ им. А. И. Герцена, им можно доверять. Но я понимаю, почему возникает такой вопрос. Однажды, разговаривая с видным ученым, неврологом, доктором наук, я услышала: «Нужно пересматривать нормы речевого развития». И, хотя прошло много лет, я не перестаю расстраиваться по этому поводу. Как их можно пересмотреть? Видимо, искусственно сдвинуть рамки. Но, если в Чернобыле после катастрофы растут черные березы, это не значит, что это норма, все знают белую, повислую березу. Так и с речевым онтогенезом. Проще думать не о причинах задержки речи, а о фальсификации нормотипичного развития. Ведь если даже у многих детей развитие будет опаздывать, это не значит, что нормы нет.
Петербургский ученый В.А. Ковшиков, занимавшийся нарушениями речи у детей при алалии (отсутствие речи при сохранном слухе и интеллекте), в разные годы проводил исследования речевого развития у детей студенток кафедры логопедии ЛГПИ им. Герцена. В 70-е годы все дети укладывались в речевую норму, в 80-е и 90-е – уже не все, и процент нормированного речевого развития с каждым годом понижался.
– А если ребенок им не соответствует – это повод для беспокойства?
– Да, это повод для беспокойства. Но я рекомендую обращать внимание не столько на активный словарь, а на то, понимает ли ребенок обращенную речь, реагирует ли на простые речевые инструкции. Например, «принеси бутылочку» – идет туда, где обычно стоит бутылочка, «идем мыть ручки» – идет в ванную комнату, имитирует мытье рук. В год ребенок должен знать свое имя, легко вступать в коммуникацию и взаимодействие с родителями и детьми на площадке.
– А бывает так, что до трех лет ребенок молчит, а потом – как заговорит?
– Да, так бывает. Это дети-накопители: всё понимают, общаются жестами, но говорят мало. Всё-таки, думаю, не совсем молчат, несколько слов говорят. Есть такая гипотеза: современные дети «слишком умные» – понимают, что у них не получается так, как у взрослых, и копят пассивный словарный запас. Но, в любом случае, это повод обратиться к логопеду. Хотя каждую историю развития речи нужно рассматривать индивидуально, у каждого ребенка свой темп развития, но онтогенез один на всех.
Допустим, ребенок начал говорить после трех лет, это не значит, что не будет никаких потерь. Иными словами, если бы всё было вовремя, то уровень развития ребенка был бы выше. У таких детей обычно отмечаются задержки речевого и, возможно, психоречевого развития. А если речь начинает развиваться как бы вдруг и интенсивно, то такая стремительность часто сопровождается заиканием.
Когда бить тревогу и пить ли лекарства?
– А что реально должно беспокоить? Можете рассказать о признаках и основаниях для беспокойства в год, полтора, два, три, четыре – поступательно схемой-таблицей? То есть каких навыков у здорового ребенка не может не быть?
– Можно отметить так называемые «реперные точки»:
- 3-6 месяцев – ребенок пробует артикуляционный аппарат в действии и произносит много звуков.
- 1 год – первые слова «мама», «дай», при хорошей норме развития до десяти слов.
- 2 года – построение простой фразы из 3-4 слов.
- 3 года – распространенная фраза, ребенок много и хорошо говорит, читает стихи наизусть.
- 4 года – фраза строится с учетом грамматики, с использованием всех частей речи.
- 4-5 лет – речь приобретает форму короткого рассказа. Начало формирования фонематического слуха.
- 5 лет – речь сформирована, можно сказать, что это речь взрослого человека. Ребенок произносит все звуки.
- 6 лет – хорошо развитая связная речь.
К началу обучения в школе речь ребенка в норме сформирована полностью и развита настолько, что переходит на уровень формирования чтения и письма, а с конца второго класса – на уровень формирования письменной речи.
Всем специалистам, которые занимаются детской речью, хорошо знакома схема системного развития нормальной детской речи логопеда Н.С. Жуковой, составленная по сборнику научных трудов известного советского лингвиста А.Н. Гвоздева «Вопросы изучения детской речи» (1961), где описан лонгитюд детской речи его сына. Эта подробная и качественная схема описания детской речи до сих пор самая популярная. Но, так как сферой научных интересов Гвоздева были фонетика и морфология, то ученый не фиксировал понимание речи ребенком, и подробные системные записи лексикона начинаются только с 1 года 8 месяцев.
Можно ознакомиться с таблицей «Развитие речи ребенка в норме» Фонда данных детской речи РГПУ им. А. И. Герцена, в которой нашли отражение основные закономерности развития речи от 0 до 7 лет.
– Есть препараты с доказанной эффективностью для «запуска» речи и коррекции речевых проблем? В каком возрасте и у каких специалистов целесообразно обследовать ребенка на наличие дисграфии?
– Вопрос по доказательной медицине – это вопрос неврологу, а не логопеду.
По «запуску» речи. Во-первых, это достаточно условное название, никакого запуска нет, это комплекс коррекционных мероприятий. То есть одним щелчком запустить речь невозможно – ни таблетками, ни каким-то одним приемом.
Что касается целесообразности обследования ребенка на предмет наличия дисграфии. Базовая функция письма формируется до конца 2-го класса. Тогда и можно определить, успешно или нет сформирован навык письма. То есть правильнее было бы на предмет дисграфии ребенка обследовать в конце 2-го года обучения в школе. Но, к сожалению, во многих школах «прощаются с букварем» в середине первого класса, приступают к изучению орфографических правил, а процесс формирования навыка письма заканчивают к концу первого года обучения. И получается нарушение онтогенеза. Ребенок, не завершив один этап развития – не сформировав навык письма, приступает к другому – развитию письменной речи. Это не безразлично для самого навыка – могут проявиться своеобразные дисграфические тайминговые (темповые) ошибки.
Специалист по выявлению дисграфии только один – это логопед, который занимается нарушениями чтения, письма, письменной речи. Если ребенок в структуре нарушения имеет и неврологические проблемы, тогда смотрит и невролог, но в целом это работа логопеда.
– Один очень важный момент. Меня часто спрашивают, чем логопед отличается от дефектолога, реально каждый день с этим сталкиваюсь. Вот и сегодня мне одна мама говорит: «Сына взяли в обычную школу, только надо позаниматься с дефектологом». Я уточняю: «С олигофренопедагогом?» Она: «Нет». Я: «Тогда с кем? Не с тифлопедагогом же?»
– Выпускники дефектологических факультетов вузов имеют основную специальность (сурдопедагог, тифлопедагог, олигофренопедагог) и дополнительную – логопед. Эта дополнительная специальность дает право, например, сурдопедагогу (дефектологу) работать учителем-логопедом в профильном учреждении. Звучит это примерно так: сурдопедагог и учитель-логопед в школе для детей II вида. Кроме того, дефектологические факультеты вузов имеют отделение «логопедия», где получают специальность логопеда.
Как правило, «логопедами-дефектологами» представляются те специалисты, которые либо хотят произвести впечатление на мам, либо камуфлируют неблагозвучность слова «олигофренопедагог». «Логопедами-дефектологами» могут представляться и те, кто окончил отделения сурдопедагогики, дошкольной дефектологии. Те же, кто закончил отделение логопедии, очень трепетно относятся к своей специальности и не будут придумывать что-то лишнее.
В некоторых дипломах логопедов встречается запись «специальный психолог», это синоним к слову «дефектолог». Такая специальность дает право работать в дошкольном образовательном учреждении логопедом или дефектологом.
В здравоохранении алгоритм жестче. Например, восстанавливать речь после инсульта, ставить или вызывать голос после операций на гортани, заниматься с детьми после операций на челюсти и губе (при ринолалии), исправлять заикание может только логопед, который учился на кафедре логопедии.
Логопед (дефектолог) занимается любыми речевыми нарушениями, которые могут быть как в самой речи, так и в ее оформлении. Как правило, логопед работает с нормотипичными детьми. Но и при тяжелых нарушениях речи (алалия, дизартрия, заикание) ребенком тоже занимается логопед.
– Ребенок в 2,6 говорит только несколько слов типа «мама, папа, баба». Ставят ЗРР, прописали пить пантокальцин. Нужно ли идти к логопеду? И что делать, чтобы разговорить ребенка?
– 2,6 – это возраст, когда действительно уже можно поставить функциональную задержку речевого развития. В этом возрасте нормотипичные дети говорят длинными, распространенными предложениями.
По поводу пантокальцина отвечать не буду, это не моя компетенция. Моя рекомендация – чтобы как можно раньше ребенка показали хорошему логопеду, потому что уже сейчас явная задержка речи. Повторю еще раз: в год должно быть около 5-10 слов, в 2 года – коротенькая фраза, в 3 года – распространенная фраза, состоящая из 4-5 слов. В данном случае этого нет.
Как помочь заговорить?
– Что делать, чтобы разговорить ребенка? Самые простые рекомендации для мамы?
– Вы можете устраивать с ребенком игры, проговаривать в игре все слова. Если ребенок совсем маленький, вам нужно сесть так, чтобы ваши глаза были на одном уровне с его глазами, чтобы он хорошо видел вашу артикуляцию. Старайтесь говорить одними и теми же словами, короткими фразами. Упрощайте свою собственную речь до двухсложных слов типа «мама», «папа», то есть обувь можете называть коротким словом «боты», собаку – «ава» и так далее, попробуйте придумать сами. Обязательно должно быть упрощено имя ребенка: не Дементий, а Дема, не Арсений, а Сеня.
Упрощайте слова и по артикуляции, например, употребляйте слова с теми звуками, которые ребенок уже умеет говорить, то есть с «п», «м», «б», это звуки, которые первые появляются в речи детей всего мира. Придумайте какой-то совместный альбом, вклеивайте простые картиночки или фотографии родственников и коротко их называйте и по имени, и кто какой член семьи. Выстраивайте коротенькие схематичные предложения.
Если уже набрано много названий животных, скажем, «киса», «ава», «петя» – петушок, «ло-ло» – пингвинчик, «миша» – медвежонок, то можете к ним добавлять короткие слова-действия: «иди, миша», «иди, петя» и так далее. И постепенно ребенок поймет алгоритм простой речи.
Но всё же лучше обратиться к логопеду, потому что в 2,6 года можно заниматься не только речью, но развивать и высшие психические функции.
– Какие вы посоветуете пособия для совместных занятий родителей с ребенком?
– Давайте я назову несколько очень известных и качественных пособий. Это пособия Елены Михайловны Косиновой по развитию лексики и грамматики. Для более младших детей – это альбом Ольги Андреевны Новиковской, альбом Светланы Вадимовны Батяевой. Есть ряд пособий для малышей, для детей дошкольного возраста Татьяны Александровны Ткаченко, Ольги Александровны Безруковой, Ольги Евгеньевны Громовой. А вообще, старайтесь подбирать книги, где яркие большие картинки и четкие инструкции.
Когда начинать волноваться?
– Когда точно нужно обратить внимание, что что-то идет не так? На произношение каких звуков надо обращать особое внимание и пытаться их исправить самостоятельно? И расскажите про логопедические садики: почему некоторые их боятся как огня и как в них помогают ребенку?
– Точно нужно обратить внимание при особенностях поведения у ребенка и отсутствии речи, именно при сочетании этих двух факторов. Когда ребенок не смотрит в глаза, когда ребенок не откликается на имя, когда ребенок не выполняет простые инструкции, не взаимодействует с родителями, достаточно активно и как-то нецелесообразно передвигается, бегает, «машет крылышками», и при этом отсутствует речь – это повод для того, чтобы отправиться к врачу.
Я считаю, что самостоятельно исправлять звуки не стоит, всё-таки это должны делать профессионалы. Вообще, с ребенком нужно стараться говорить правильно, четко, чтобы ребенок видел артикуляцию.
Что касается логопедических садиков, то сейчас эта сфера подверглась серьезной реорганизации, и что там происходит и как происходит, однозначного ответа нет, потому что всё время меняются требования. Но какое-то время назад мне было достаточно понятно, как существуют логопедические сады, и мне нравилась организация в этих детских садах. Ребенок занимался с логопедом каждый день – это фронтальные занятия под руководством логопеда пять раз в неделю. Дальше: когда дети шли на прогулку, логопед по очереди брал детей на индивидуальные занятия, то есть 2-3 раза в неделю, где, например, ставились звуки. И во второй половине дня воспитатель, тоже имеющий допобразование, отрабатывал задания, которые дал логопед.
Таким образом, посмотрите, какое количество занятий! Плюс ко всему, воспитатель в логопедических садах обязан был включать речевую работу в режимные моменты: задавать конкретные вопросы, просить ребенка еще и еще раз повторить речевые конструкции. Такая подготовка качественно отличала этих детей от других, обычных: дети в логопедических группах, особенно с ФФН, были прекрасно подготовлены к школе. И там абсолютно нечего было бояться, то есть не просто не бояться, а следовало однозначно вести туда ребенка.
На сегодняшний момент ситуация несколько поменялась. Если раньше в логопедических садах было три группы: группа для детей с общим недоразвитием речи; группа для детей с нарушением звукопроизношения; группа для заикающихся детей, – то сейчас количество этих групп сокращается. Например, нарушения звукопроизношения выведены за рамки логопедических садов, а остаются дети с достаточно сложными нарушениями: либо это неговорящие дети, либо это дети с какими-то сочетанными нарушениями, со сложной структурой дефекта. Поэтому я не знаю, стоит ли обычному ребенку туда идти, и, вероятнее всего, его даже туда и не возьмут.
Когда нужен логопед?
— Как выбрать логопеда? На что обратить внимание? Есть ли государственные центры, где работают с малышами?
Вопрос, как выбрать логопеда, какие профессиональные требования. Первое – это, конечно, диплом об образовании. У каждого логопеда должен быть диплом о высшем образовании. Логопед обязательно заканчивает педагогический вуз, дефектологический факультет, кафедру «логопедия». Соответственно, в дипломе должна быть запись «учитель-логопед» и «учитель (например, если это кафедра логопедии) русского языка и литературы для детей спецшколы 5-го вида», то есть для детей с тяжелыми нарушениями речи.
Логопед должен приходить к маленькому ребенку с набором пособий. Лучше, чтобы это были яркие картинки. Картинок, и вообще пособий, должно быть много. Конечно, логопед должен владеть красивой грамотной речью. Логопед обязательно должен найти подход к ребенку, то есть начать взаимодействовать, а обследование должно проходить максимально в игровой форме.
Есть ли государственный центр, где работают с малышами? Конечно, есть. Есть еще и детские сады, и поликлиники. Но, насколько я знаю, там очень большая загруженность.
– О бязательно ли нужен логопед, если особых проблем нет, кроме искаженного произношения «ш» и «ж»?
– Вы знаете, может быть, и не стоит ничего делать. Я часто говорю, что в истории было много людей, которые имели нарушения звукопроизношения, но, тем не менее, их вклад в историю достаточно высок, то есть в жизни это им не помешало. Но если речь идет о девочке, а девочка часто выбирает речевую профессию, либо профессию, напрямую связанную с речью, тогда неправильное звукопроизношение может ей помешать в жизни.
Я могу вам сказать, что меня не беспокоит, если человек искажает звуки, я достаточно быстро привыкаю к этому. Слышу, конечно, но стараюсь не обращать внимания, мало ли какая индивидуальная особенность у человека. Но в нашей стране, в нашей культуре, в нашем обществе не принято произносить звуки искаженно, это считается нарушением некоего эталона.
Если родители хотят поставить ребенку звуки, я, как специалист, конечно, поддерживаю, потому что никаких проблем в этом я не вижу. Это не большое количество занятий, чтобы поставить, по сути, один звук, это одна артикуляция и для [ш], и для [ж], при произнесении второго звука только добавляется голос. Никакой особой трудности я не вижу, в детском возрасте это сделать просто.
Путаница со звуками
– Со слов завуча школы, дети, искажающие звуки, не смогут грамотно писать, т.к. информация в голове искажается. Это так?
– Я думаю, что учитель имел в виду не искажение, а замену звуков. Коротко поясняю: искажение звучания – это то, как не принято говорить в системе языка, в данном случае русского. Например, не принято говорить межзубные, боковые звуки, горловое «р», но в данном случае ребенок понимает, что есть горловое звучание, но нет горловой буквы на письме, поэтому такой ошибки быть не может.
Но если ребенок, например, вместо «ш» говорит «с», «Саша» звучит как «Саса», тогда впоследствии на письме такая ошибка может быть, потому что ребенок неправильно воспринимает звук на слух, заменяет его в артикуляции, соответственно, потом будет заменять и букву. В данном случае речь идет о нарушении фонематического слуха, а о таком нарушении может сказать только логопед.
– Н а собеседовании в школе родителям сказали, что плохо говорящие дети искажают информацию и потом плохо пишут. Ваше мнение?
– Раньше логопед мог сказать: «Пожалуйста, поставьте звуки детям до школы, если вы этого не сделаете, то потом на письме будут ошибки». Сейчас многие родители достаточно образованы, чтобы легко принять на веру это спорное утверждение.
Если ребенок заменяет звуки, это нарушение фонематического слуха, то есть он неправильно воспринимает на слух звуки, соответственно, действительно на письме могут быть замены букв. Если ребенок плохо говорит, значит, он допускает в устной речи аграмматизмы, то есть неправильно употребляет окончания по роду, числу или падежу. Например, ребенок говорит: «Птицы сидят на деревах», – в норме русского языка «на деревьях», соответственно, в данном случае как ребенок говорит, так может и писать.
Если это вовремя не исправить, потом это может перейти в письменную речь. Все нарушения-аграмматизмы проявляются в 3-4-м классе, когда появляется собственная письменная речь.
– Е сли ребенок в устной речи говорит то «в», то «л», он и на письме будет путать эти буквы? А если ребенок переставляет местами слоги, то это потом в письмо переходит?
– Если ребенок путает «в» и «л», то это искажение звука, ребенок говорит «двугубное» [л], отдаленно напоминающее звучание [в]: «лампа», «лодка». Такое нарушение не должно отразиться на письме, потому что это искажение или, по-другому, мышечное нарушение – нарушение формирования мышц артикуляционного аппарата, нарушение анатомического строения. Так может произойти, если у ребенка грубейшее нарушение фонематического слуха. [В] и [л] – звуки из разных фонетических групп, обычно дети их различают на слух.
Если ребенок путает или переставляет местами слоги, это называется нарушением слоговой структуры. Это нарушение вполне может перейти на письмо: к нарушению слоговой структуры далее добавляется нарушение формирования языкового анализа и синтеза, ребенок неправильно выделяет первый звук, второй звук, неправильно выделяет слог из слова или переставляет слоги. В результате на почве нарушения формирования языкового анализа и синтеза образуется дисграфия.
Задержка речевого развития
– Какой порядок действий при ЗРР? Какие пройти обследования? Нужно ли ЭЭГ, УЗДГ, МРТ? Ребенок в 3,7 почти не говорит, каковы причины? К каким специалистам идти на занятия? Что может сделать мама сама?
Какова диагностика и лечение алалии? До какого возраста возможно исправить проблемы с речью? Что делать, если ребенок не хочет заниматься и повторять?
– Невозможно заочно назначить обследования. Вначале стоит идти к неврологу. Невролог обязательно смотрит ребенка, его рефлексы, кожные покровы, разговаривает с ним, подробно расспрашивает маму о развитии ребенка, о протекании беременности и родов, и только после этого назначается обследование. Да, это может быть энцефалограмма (ЭЭГ) и Доплер (УЗДГ), но, вполне возможно, что нужны еще какие-то обследования.
МРТ – достаточно сложное обследование, его обычно назначают строго по показаниям. То есть, если, например, у ребенка новообразования, опухоли, кисты или еще что-то такое похожее, тогда – да. Повторяю, все эти назначения делает врач (в данном случае невролог), никакой другой специалист назначить такие обследования не может.
Почему ребенок в 3,7 не говорит, какие причины? Причин огромное количество. Заочно это выяснить вообще невозможно, но даже и в очной беседе причины можно представлять только примерно. Да, это может быть внутриутробная проблема, болезни мамы, болезни ребенка, экологические факторы, токсикозы первой и второй половины беременности, отечность беременной, какие-то осложнения при родах, быстрые роды, кесарево сечение. Наверное, стоит даже остановиться, потому что это всё может быть, и при этом всё будет благополучно или не выльется ярко в проблему.
К сожалению, мы не найдем первопричину, а на каких-то объективных обследованиях, таких как Доплер, вполне можно узнать особенности кровотока, например, нет ли проблем с притоком и венозным оттоком. Но это будут косвенные причины, которые помогут неврологу разобраться в неврологической симптоматике.
Дальше мама спрашивает, если у ребенка алалия, какая диагностика и лечение. Это может определить невролог (сам диагноз ставит психиатр), он назначит обследования и лечение, после этого консультирует логопед и делает логопедическое заключение.
До какого возраста можно исправить проблемы с речью? Смотря какие проблемы. Если речи нет в три года, нужно активно, как можно быстрее, а лучше до трех лет, начать заниматься формированием, вызыванием речи. Если, например, пятилетний ребенок, там уже становление лексико-грамматических, фонетико-грамматических категорий, там работа с качеством речи. Но если ребенок не говорит и в пять, и в шесть, и в семь, и так далее лет, всё равно нужно заниматься с этим ребенком. Да, конечно, качество будет хуже и прогноз хуже, но до периода, скажем, пубертата я бы активно советовала родителям не опускать руки, заниматься ребенком.
Понимаете, если ребенок не Маугли и находится в обществе, в социуме, то он понимает, что речь нужна, что мы все говорим, и он это видит и осознает. Тогда у него есть возможность заговорить вплоть до пубертата. Ну как заговорить: научиться говорить слова и фразы, скажем так. Если же ребенок живет не в социуме, то самый последний срок – это шесть лет. Если до шести лет ребенок не выведен из дикого сообщества, то есть из среды животных, то тогда разговорить такого ребенка практически невозможно.
Что делать, если ребенок не хочет заниматься и повторять? Начните, наверное, всё-таки не с речевых занятий, а с занятий с психологом, потому что, может быть, там проблема-то не речевая. Есть дети абсолютно незрелые, и нужно начать играть, а в игре появится и желание повторять и взаимодействовать. Сейчас очень много игровых терапий (директивная и недирективная, песочная, флортайм и др.).
Билингвы
– Хотелось бы узнать ваше мнение по поводу ребенка-билингва. Посоветуйте, как лучше обучать ребенка другим языкам, нужно ли одному родителю говорить с ребенком на двух языках или по правилу «один человек – один язык»?
– Надо помнить, что речь формируется до пяти лет, то есть в пять лет – это речь взрослого человека, поэтому, если ребенок попадает в некую речевую задержку, то есть до трех лет неправильно формируется речь в структуре нашего языка – мало слов, короткие предложения или их совсем нет, то, конечно, вводить такому ребенку второй язык чревато, потому что он не усваивает систему даже родного языка. Если же ребенок вполне справляется со своим родным языком, то есть хорошо усваивает, например, русский язык, то ничего плохого нет в том, что с ним будут говорить и на втором языке. Возможно, в таком случае будет небольшая задержка в формировании речи на обоих языках, а в совокупности – всё равно достаточно приличное развитие, тогда ребенок будет знать два языка.
Такая практика была в Советском Союзе, во многих республиках обязательно изучался родной язык и вторым изучался русский. И мы знаем, что практически все жители бывших республик Советского Союза кроме своего языка прекрасно владеют и вторым, русским, языком.
В каких случаях я всё-таки не рекомендую говорить сразу на двух языках? Когда идет грубая задержка речи или совсем речь отсутствует, тогда лучше, чтобы ребенок говорил на каком-то одном языке, неважно, на каком. Понятно, что русский – очень сложный язык, и замечательно, когда первый – русский язык, просто из-за того, что он очень богатый, красивый, многоплановый, и тот, кто знает русский, вполне может усвоить и какой-то другой язык.
В моей практике был ребенок с похожей ситуацией, папа – испанец, мама – русская, они жили в Валенсии, ребенок говорил сразу на двух языках, мама с ним говорила на русском, папа говорил на испанском, даже на каталонском, но всё-таки больше присутствовал именно испанский язык. И ребенок попал в ситуацию вот этого двуязычия при наличии небольшой задержки, с которой он вполне бы справился, но тут мама взяла еще и бонну, которая владела английским языком. И произошла некая путаница: ребенок сразу с тремя языками, совсем маленький ребенок, ему было два года с небольшим.
Я сразу задала маме вопрос: а как ребенок отреагировал на появление бонны? «Негативно», – сказала мама, но это и понятно, ребенок уже был достаточно большой, и вдруг ни с того ни с сего он попадает в ситуацию безречья. Когда я посмотрела ребенка, я посоветовала родителям на короткий срок убрать все языки, кроме испанского, потому что ребенок ходит в детский сад, где дети говорят на испанском языке, «а русский в любом случае ваш ребенок будет знать, потому что вы – носитель языка, вы достаточно часто приезжаете в Россию».
Мама приняла мой совет, и в течение полугода они говорили с сыном только на испанском языке. Через полгода я посмотрела этого ребенка, он прекрасно говорил на испанском, и когда я его спрашивала по-русски что-то простое, он понимал. С этого момента было ясно, что ребенок вполне в системе испанского языка и вот-вот начнет говорить по-русски тоже.
Вопросы читателей
– Девочка в 2,5 года говорит много, но иногда в начале фразы сильно заикается. Это нормально?
– Очень трудно сказать заочно, заикание это или полтерн (запинка). Да, это может быть просто запинка, и это пройдет. Может быть, это заикание, то есть уже не просто запинка, тогда – да, нужно обращаться к специалисту, причем не к одному: к неврологу и логопеду. Нужно работать над дыханием, над плавностью речи.
Иногда так бывает в таком возрасте из-за того, что ребенок начинает бурно и много говорить, поэтому артикуляционный мышечный аппарат не справляется, ребенок начинает заикаться. Это может пройти само собой, но лучше, чтобы посмотрел специалист.
– Девочка в 1,8 болтает на своем тарабарском, можно различить только «мама», всё остальное непонятно. Надо ли что-то делать?
– 1,8 – это возраст, когда появляется короткая фраза, и у детей обычно достаточно много слов. У ребенка есть речевая задержка: ребенок не говорит словами и короткими фразами.
Надо ли что-то делать? На подобный вопрос я уже отвечала, посмотрите выше.
– Ребенок пойдет в садик в сентябре и будет самый младший в группе. Там будут дети, которые почти на год старше и которые очень хорошо и свободно говорят. Такая разница не навредит ребенку? Или же, наоборот, поможет заговорить?
– Нет, не навредит. Наоборот, хорошая, четкая и достаточно правильная речь более старших детей – это хороший образец для ребенка. Не знаю, поможет это заговорить или не поможет, разные ситуации могут быть, но вполне может быть, что и поможет.
– Ребенку три года, до двух лет развивался нормально, было много отдельных слов и простых фраз. В два манифестировала эпилепсия, и речь постепенно пропала. Есть ли какие-то методики для занятий дома? Эпилептологи говорят, что пока приступы не купируются, прогресс речи можно не ждать.
– Я уже называла эти методики, принципиально нет других методик для детей с эпилепсией или с каким-то другим нарушением. Да, я согласна, пока не будут купированы приступы, большая вероятность, что речь активно развиваться не будет, потому что каждый приступ откидывает развитие ребенка назад, погибают нервные клетки, которые, может, потом и восстановятся. Но самая главная задача – купировать у ребенка приступы.
– У м альчика в 2,10 небольшой запас слов, простые предложения из двух слов. Надо ли обращаться к специалисту?
– Да, у ребенка задержка речевого развития. Еще раз повторяю, что ближе к трем годам уже должны быть развернутые фразы. Да, первый врач – это невролог, а далее – обязательно поход к логопеду.
– Мальчик почти в три года говорит практически все слова, но в общем речь очень плохая. Половину слов даже родители понимают с трудом, странно строит предложения (например, «я, Никита, пойду не» вместо «я пойду»), нет звуков «р», «ш». Как это могут исправить родители? Может ли помочь логопед?
– По поводу звуков можно подождать, потому что в этом возрасте дети могут еще не выговаривать сложные звуки. Может ли помочь логопед с развитием речи? Да, может помочь. Если ребенок искажает структуру предложения – «я, Никита, пойду», вместо «я пойду», здесь уже работу над грамматикой начинает логопед. Без фанатизма, но начинать нужно.
– Девочка в 2,5 говорит смазанно, предложения короткие и кривенькие. Невролог прописал пантогам и магне Б6. Есть планы идти в логопедический сад, сначала в ГКП. Что бы вы еще посоветовали в этом случае?
– Повторяю, что не моя компетенция опровергать или назначать медикаменты, но могу сказать, что очень часто детям с такими жалобами действительно назначают витамины и какой-нибудь ноотропный препарат, это достаточно распространенная практика. Ребенок еще маленький и нельзя сказать, почему она смазанно говорит, не выговаривает большое количество звуков.
То, что вы собираетесь в детский сад или в группу ГКП, это вполне оправданно, это правильный ход. Соответственно, там ребенок сперва начнет заниматься с психологом, а потом, возможно, с логопедом, и постепенно будут вводиться занятия по стабилизации речи, по постановке звуков.
– Можно ли начинать коррекцию логоневроза в три года? И нужно ли это лечить препаратами?
– Лечение препаратами – это ведение невролога. Да, мягкие седативные препараты при заикании дают. Но надо разбираться с природой заикания, почему назначили ребенку именно этот препарат. С трех лет ребенок попадает в группу риска по заиканию, потому что активное речевое развитие ребенка и желание говорить часто опережают возможности артикуляционного аппарата, и может быть заикание. Вполне возможно, что оно очень скоро пройдет, тогда и препараты не понадобятся. Но если это не ложное, а истинное заикание, то с этим должен разобраться невролог.
Нужно ли заниматься с ребенком трех лет? У меня есть такое пожелание: во-первых, раз так активно и бурно ребенок реагирует на речь, тогда во всех остальных областях должно быть полное спокойствие. Может быть, есть смысл ограничить яркое речевое развитие ребенка, пусть он будет говорить в семье много, но, скажем, ограничить общение с другими детьми. Хорошо бы поехать отдыхать на море, в горы, выбирать разные прекрасные места для отдыха, чтобы нервная система ребенка была спокойной, то есть этот период провести в несколько расслабленном состоянии. Это раз.
Второе: возможно, у этого ребенка сбито дыхание. Тогда вполне можно работать с дыханием. Конечно, в три года уровень произвольности еще низкий, но легкие дыхательные упражнения в игровой форме вполне можно проводить.
– Ребенок 3,5 лет меняет в словах буквы «г» и «д», «к» и «т». Что делать?
– Всё просто: обратиться к логопеду. Это совсем легкий дефект, несколько занятий – и логопед поставит ребенку эти звуки, а вы только автоматизируете, введете их в речь.
– Как правильно развивать речь у ребенка 1,6, который говорит мало слов? Какие базовые подходы использовать?
– В 1,6 с ребенком нужно активно жить в игре. Посвящайте своему ребенку много времени. Да, личное время у него и у вас тоже должно быть, но, самое главное, если вы играете с ребенком, то играйте с ним качественно. Первые игрушки какие? Это животные, машины, куклы – называйте их простыми словами. Ранее я уже говорила: ляля, киса, ава, петя и так далее. И стройте какой-то сюжет, какую-то игру, тогда ребенку с вами будет интересно, и просто потому, что вы говорите с ним на доступном языке. И вообще, дети в этом возрасте очень любят взаимодействовать со взрослыми людьми, просто живите вместе с ребенком и радуйтесь этому общению, и всё у вас будет хорошо.
– Когда ребенок начинает четко произносить звуки, в частности «р»? И если грассирует папа, это же не значит, что и ребенок будет, копируя его, тоже грассировать?
– Если ребенок стал правильно говорить, вероятнее всего, он уже не стал подражать папе. Значит, артикуляционный аппарат сохранен, достаточно правильная – длинная, широкая, не узкая подъязычная связка, так называемая уздечка, и хорошая вибрация кончика языка. И ребенок уже справился с правильным произношением этого звука. То есть он слышал, что в системе языка вот так произносят, и он точно так же стал произносить, не копируя папу.
Может ли попробовать как папа? Может, но вы уже сможете ему сказать, что так неправильно у нас в языке, нужно по-другому.
Могу вам привести такой пример: когда мой сын был маленький, я начинала заниматься с детьми по постановке звуков, ко мне дети приходили домой. Сыну было два года с небольшим, и он стоял около меня и смотрел, как я ставлю звуки другим детям. Он говорил достаточно чисто, выговаривал все звуки, и вдруг стал подражать некоторым детям. Попробовал – и не стал, потому что, в принципе, если ребенок понимает, что так не принято, он не будет это говорить.
[Р] – сонорный звук, достаточно поздно появляется в речи, допустимо по норме речевого развития ближе к пяти. Если всё идет по плану, то беспокоиться не надо.
– В каком возрасте нужно принимать меры для нормального произношения «л», «р»? Мальчику 1 год 10 месяцев.
– В 1 год и 10 месяцев – не нужно. Если он так прекрасно уже начал говорить, вероятнее всего, у него вообще лингвистическая одаренность, такой ребеночек вполне справится и с произношением звуков. Но если даже что-то с мышцами не то, это не большая проблема, я думаю, что логопед вполне может помочь.
– Девочка в 4 года грассирует «р», родители запрещают ей говорить «р», раз не получается. Надо ли беспокоиться из-за грассирования в таком возрасте?
– Когда ребенок начинает искажать звук, заводит не кончик язычной мышцы, а корень, то, вероятнее всего, у него действительно проблемы с произнесением этого звука. То есть ребенок понял, что что-то нужно завести, а завелось то, что завелось, вероятнее всего, звук сам по себе уже не появится. Но, повторяю, что все рекомендации должны даваться ребенку очно, нужно всё-таки посмотреть, не короткая ли уздечка, не слабый ли кончик языка, это функционал логопеда.
Нужно ли запрещать произносить звук? Может быть, и нужно. Что-то в этом есть, не закрепляется неправильный акустический образец. Хотя отсутствие звука – это тоже неправильно. Четыре года – это возраст, который вполне подходит для постановки звуков. Мне кажется, что нужно просто показаться специалисту, и он ответит вам на этот вопрос.
– Ч итали ли вы роман Валерия Вотрина «Логопед»? Как оцениваете это произведение?
– Нет, я не читала этот роман, но я знаю, что повествование строится от лица логопеда, главные герои – логопед и журналист, просто как у нас сейчас. И что именно они хотят сохранить язык страны. Хороший посыл. Да, спасибо, почитаю.
Конечно, я – за чистоту языка, за сохранение русского языка, за то, чтобы люди красиво и грамотно говорили (выговаривали, в том числе, звуки), у меня есть примеры эталонов логопедов в искусстве. Один из значимых для меня фильмов – это «Король говорит». Во-первых, сам фильм прекрасный. Во-вторых, главную роль логопеда актер играет абсолютно профессионально, могу сказать, что приемы, которые там показаны, очень действенные. Мне кажется, это хороший пример популяризации нашей профессии.
И второй – известный фильм «По семейным обстоятельствам», где логопеда играет Ролан Быков. Это шутка, пародия на логопеда, но она удалась, она крепко приклеилась к логопеду на многие годы. И я всегда и везде говорю: не дай Бог, чтобы так было в жизни, потому что, к сожалению, нет профессионального отбора абитуриентов, то есть многие претендующие на место студента на кафедре логопедии элементарно не умеют выговаривать звуки. Поэтому в каком-то смысле это и фильм-прорицание. Конечно, обидно за профессию. Во времена Советского Союза это была шутка, а сейчас, к сожалению, это не совсем шутка, в ней есть доля правды.
– По какой причине многие абсолютно здоровые и развитые дети при богатом пассивном словаре поздно начинают разговаривать? Это тенденция?
– Нет, конкретно этот факт не является тенденциозным. Попытаться объяснить этот феномен можно несколькими способами, но это только гипотетически, я подчеркиваю это слово:
1. Есть так называемые «дети-накопители», они очень критичны к своей речи. Им не нравится результат, поэтому они молчат или говорят несколько автономно («на своем» языке).
2. Есть «дети – продукты экстравертированного мира», то есть они копируют мир. Приведу такой пример. Многие родители видят своих детей только спящими, няни или бабушки рассказывают детям, что мама и папа много работают. Этот сюжет воплотился в производстве кукол с закрытыми глазами, и, представьте, детям нравится играть с такими куколками, потому что это проекция их собственного мира. Так и ребенок, который хорошо всё понимает и молчит, устанавливает одностороннюю связь по типу работы с компьютером, с ним же невозможно говорить.
Всё-таки это самоуспокоение, так быть не должно, и в помощь нам богатая история развития человечества. Дети с года должны начинать пробовать свой артикуляционный аппарат. Речевая задержка может быть разной. Допустим, ребенок заговорил, родителям показалось достаточно. Но когда такой ребенок попадает во время диспансеризации к логопеду, то выясняется, что есть задержка, более низкий уровень по сравнению со своим потенциальным уровнем речевого развития.
Если ребенок начинает говорить вовремя, то тогда собственный несовершенный продукт продуцирования его самого не смущает, ему всё равно, как говорить, главное, чтобы было само произнесение, удовольствие от самого процесса говорения и радость от того, что доставил приятное взрослым (родственники обычно очень эмоционально реагируют на первые слова ребенка). К счастью, такие дети еще есть.
– Ребенок начал говорить в 4 года. В пять-шесть – было не очень много звуков. В 8 лет – проблемы в письме, пропускает буквы в словах. Ребенок – невнимательный и творческий, может отвлекаться. Можно за лето что-то сделать самостоятельно?
– Можно и нужно. Я рекомендую взять расширенную качественную консультацию логопеда, который занимается нарушением именно письма и письменной речи. Возможно, это не часовая, а двухчасовая консультация, где логопед подробно объяснит, как заниматься с ребенком, предложит пособия, по которым можно заниматься. Лично я очень люблю консультировать таких родителей, потому что если родитель мотивирован, задает такой вопрос, значит, вероятнее всего, мои рекомендации выполнит. Поэтому, пожалуйста, обращайтесь, с большим желанием вам поможем.
– Мальчику почти 5 лет, он плохо разговаривает, не умеет строить предложения, не выговаривает «р» и «л», говорит односложными предложениями. Каковы у него шансы?
– Пять лет – это еще очень хороший возраст для того, чтобы стабилизировать все функции, в том числе и речевую. Впереди у вас до школы два активных года, очень рекомендую организовывать качественные занятия не только с логопедом, но и с психологом, подключить занятия с нейропсихологом, причем начать с сенсомоторной коррекции, затем включить когнитивную коррекцию. Хотелось бы, чтобы с ребенком занимался психолог по развитию высших психических функций. Что касается логопеда, то нужно развивать и лексико-грамматическую, и фонетико-фонематическую сторону, это принципиально разные занятия.
Если у ребенка проблемы с дыханием, с просодикой, значит, надо подключить какую-то аппаратную коррекцию, например, биологическую обратную связь, чтобы формировалось диафрагмальное дыхание, был длинный выдох. Возможно, если у ребенка проблемы со слуховым восприятием, подключить Томатис. То есть включить комплексную коррекцию, тогда будет успех. Комплексный подход вытягивает любого ребенка.
Удачи вам!
Подготовила Тамара Амелина
Почему ребенок начинает поздно говорить? Как научить его правильно выговаривать звуки? Что делать, если у малыша проблемы со слухом?
Об этом и многом другом корреспонденту "РГ" рассказала логопед Фарида Булатова, посвятившая своей профессии тридцать шесть лет.
Как вы пришли в профессию?
Фарида Булатова: Бог привел. Рядом с моим домом находилась школа-интернат для детей с нарушениями слуха. И я с ними с детства общалась, каталась на их катке. А ведь в советское время такие дети воспринимались как-то странно. Считалось, что у нас в стране нет больных, неразвитых. Не принято было об этом говорить. Потом так получилось, что у меня самой какое-то время были проблемы со слухом.
А когда я повзрослела, то решила поступать в Московский государственный педагогический институт имени Ленина на дефектологический факультет. Тогда в СССР было только три вуза, где можно было получить эту специальность: в Москве, Ленинграде и Киеве.
Я окончила институт, и с тех пор в профессии. Много лет учила неслышащих ребят, затем работала в школе для детей с недоразвитием речи. Также мне довелось руководить Республиканской медико-педагогической консультацией.
И по своему опыту могу сказать, что сейчас все больше детей рождается с различными нарушениями, причем не только речи. Конечно, им нужна постоянная помощь, так что, к сожалению, без работы мы не останемся.
А с чем связана такая тенденция?
Фарида Булатова: Прозвучит тривиально, но в первую очередь с плохой экологией. Всемирная организация здравоохранения еще 20 лет назад опубликовала данные, согласно которым из 10 молодых женщин только восемь могут нормально выносить и родить ребенка. А сейчас их стало еще меньше. И в основном это женщины, живущие в больших мегаполисах. Сегодня сплошь и рядом молодые и, казалось бы, здоровые женщины вынуждены лежать на сохранении с начальных сроков. Приходится выстрадать беременность. И все это сказывается на общем здоровье детей, в том числе и на их речи. Большой процент нарушений дает недоношенность. Конечно же, влияет на это и алкоголизация населения.
Во сколько лет ребенок должен заговорить? Есть ли строгая возрастная планка?
Фарида Булатова: Естественно, эта граница у всех разная. И не надо здесь ориентироваться только на речь. Если ребенок понимает окружающих, выполняет то, о чем его просят родители, эмоционально живой и у него нет перепадов настроения, то все в порядке. А заговорить он может и к трем годам.
Но если к этому возрасту ребенок не понимает обращенной к нему речи и может подолгу безучастно сидеть, то тут, конечно, надо бить тревогу. Необходимо проверить слух ребенка и вести его к специалисту.
Мой сын начал говорить "папа" раньше, чем "мама". Этим он, конечно, тешил отцовское самолюбие. А когда наконец стал произносить "мама", то это слово как бы вытеснило предыдущее. Теперь мамой он называет и жену, и меня. Неужели у ребенка в памяти не могут уместиться два этих слова?
Фарида Булатова: Это нормально. Потому что некоторые дети вообще говорят "маба" или "пама". Он слышит, понимает, но его губы еще не настолько ему послушны. Сочетание "ма" легче, чем "па". Не надо на это обижаться. К тому же дети поначалу не очень хорошо различают фонемы, они их часто путают. Ребенку-то кажется, что он говорит одно, а получается другое.
Когда ребенок должен складывать слова в предложения?
Фарида Булатова: К двум годам. Раньше считалось, что к этому возрасту у детей речь только формируется. Сейчас у специалистов другое мнение: сначала ребенок все впитывает как губка, а потом уже выдает. Бывает так, что какая-то ситуация вынуждает его заговорить.
А к какому возрасту он должен научиться выговаривать звуки?
Фарида Булатова: Обычно, говорят логопеды, к пяти годам. Но я считаю, что надо начинать с четырех лет. Особенно если вы чувствуете, что ребенок не может произнести много звуков.
А уж если к пяти годам не сформировалась правильная речь, надо обязательно идти к специалисту. И до шести лет успеть поставить звуки. Иначе ребенок будет не готов к школе. А там возникнут проблемы с письмом и чтением. Есть такие дети, которые не могут писать диктантов, путают звуки: звонкие и глухие, согласные и гласные. Это как раз тот случай, когда недоработали в детстве.
Как могут родители помочь детям в этом сложном деле?
Фарида Булатова: Во-первых, никогда не надо сюсюкать с детьми. Говорите правильно - у них должен быть хороший пример в лице родителей. И даже если ребенок что-то забавно произносит и нас это очень веселит, мы не должны идти у него на поводу и имитировать неправильную речь.
Также очень важно учить маленьких детей работать ручками. Чем лучше ребенок владеет руками, тем лучше он говорит. Ему надо обязательно давать самому обуваться и одеваться. Хорошо бы лет с пяти научить его завязывать шнурки. А маленьких детей учите нанизывать на веревочку сушки или бусы. Очень полезно лепить из пластилина. Но, если вы боитесь, что ребенок испачкается, сделайте ему соленое тесто. И пока лепите, разговаривайте с детьми, обогащайте их представления о жизни.
Как известно, дефекты речи зачастую бывают связаны с короткой уздечкой языка. И специалисты в таком случае рекомендуют ее подрезать. Можно ли обойтись без этой операции?
Фарида Булатова: Если с раннего возраста видно, что уздечка у ребенка короткая, то лучше ее подрезать. Определить это можно легко, на глаз. Когда малыш пытается высунуть язык, эта самая пресловутая уздечка не дает ему это сделать полностью. В результате язык как бы раздваивается и по форме напоминает лепесток. В таком случае младенца лучше прооперировать. В этом возрасте все быстрее заживает и забывается, а главное поможет нормальному развитию речи. Хотя у меня были случаи, когда я ставила звук "р" детям и с короткой уздечкой. Но это возможно, только если ребенок очень сильно хочет избавиться от дефекта и поэтому старается на занятиях.
Мы разобрались со стандартными случаями. А что делать, если у ребенка нарушения слуха? Всегда ли можно выявить это в раннем возрасте?
Фарида Булатова: К сожалению, диагностировать это сложно. Поэтому всегда надо вслушиваться, всматриваться в своего ребенка. В Детской республиканской больнице есть сурдоцентр, где можно обследоваться.
Предположим, родители узнали, что у ребенка проблемы со слухом. У них, конечно, сильнейший стресс. Что им делать, как себя вести?
Фарида Булатова: Да, смириться с этим, осознать, что твой ребенок не такой, как все, очень тяжело. Тут надо взять себя в руки и думать о его будущем. Кто в таких случаях поможет ребенку, если не родители?
Тем более что медицина на месте не стоит. Сейчас в стране действует бесплатная государственная программа. Если у ребенка нарушения слуха или глухота, в клиниках Москвы и Санкт-Петербурга им вживляют в ушную улитку чип. С помощью этого аппарата дети начинают слышать. Но на этом нельзя успокаиваться, надо дальше заниматься с ними, и здесь потребуется помощь специалистов. Только с операцией не стоит затягивать, чип вживляют до восьми лет.
Меня всегда удивляло, как можно научить произносить звуки ребенка, который их не слышит? Это же волшебство.
Фарида Булатова: Во-первых, всех детей сейчас обеспечивают звукоусиливающей аппаратурой. Но она не такая, как очки: надел и сразу видишь. Аппарат очень тонко подбирается. Кто-то не слышит высокие звуки - пение птиц или голос сопрано. А с помощью слухового устройства ребенок различает, длинное слово или короткое, понимает отдельные слоги и слова. На помощь приходит и визуальное восприятие. Например, я написала букву "м", затем произношу ее в ухо. Потом даю своему подопечному потрогать, как у меня вибрируют щеки, когда я произношу этот звук. Но главное, ребенок должен тебе доверять, только тогда он начнет говорить.
А как сами дети воспринимают свою глухоту?
Фарида Булатова: Кто родился неслышащим, тому проще. Он просто не знает другого. И к тому же ребенок учится в специализированной школе с детьми, подобными ему. Он в своей среде.
А вот если у ребенка был слух и он внезапно его потерял, то это, конечно, трагедия. Я сталкивалась с подобными случаями. Однажды к нам в школу попал двенадцатилетний мальчик, который оглох. Он очень страдал и был склонен к суициду. Мы его просто сторожили, чтобы он ничего с собой не сделал.
И когда во время занятий приходилось заставлять его что-то произнести, а у него это не получалось, он кричал в истерике: "Тебе хорошо, ты слышишь! Тебе легко говорить "повтори-повтори", а я не могу!". Конечно, проще всего в таком случае обнять ребенка и плакать вместе с ним. Но нужно брать себя в руки и продолжать работать - слезами горю не поможешь. Жалеть, плакать - это не продуктивный путь. Надо вселять в ребенка уверенность.
Чтобы ребенок быстрее заговорил
Важно, чтобы родители постоянно с ребенком разговаривали и подвигали его к общению. Например, если малыш хочет что-то взять, не надо сразу давать ему это в руки. Подтолкните к тому, чтобы он попросил предмет, назвал его, выразил свое желание. Может быть, поначалу жестом или каким-то звуком.
В народе всегда была хорошая традиция петь колыбельные песни, играть с ребенком в ладушки. Казалось бы, сидит безучастный младенец в коляске, но на самом деле он все слышит и все понимает. И если мама будет к нему обращаться, улыбаться и что-то рассказывать, ребенку поневоле захочется сделать то же самое.
Большая ошибка современных родителей в том, что они загружают ребенка игрушками. Может, это связано с тем, что они пытаются таким образом откупиться от него. Хочется телевизор посмотреть, за компьютером посидеть и в гости сходить. В советское время дети играли палочками, стеклышками, тряпочками. Детскую фантазию надо будить, развивать. Не стоит покупать игрушку, которая сама писает, плачет и разговаривает. Она ничего ребенку не даст. Предложите ему тряпочку, пусть он из нее куклу сделает и сам за нее говорит.
С 19 по 23 января 2014 года мы провели в Астане семинар «Реабилитация и обучение детей с нарушенным слухом. Развитие слушания и речи у детей после кохлеарной имплантации» для сурдопедагогов и логопедов, работающих в Кабинетах психолого-педагогической коррекции гг. Астана, Алматы, Караганда, Актобе и Кокшетау.
Как научить глухого ребенка слышать и говорить? Возможно ли развитие речи при отсутствии слуха? Какие существуют методики? Что необходимо сделать для социальной адаптации глухого ребенка – все эти вопросы обсуждались на семинаре.
В качестве тренера мы пригласили директора Центра психолого-педагогической коррекции и реабилитации (г. Москва), Руленкову Людмилу Ивановну, которая всю сознательную жизнь успешно занимается решением проблем детей с нарушением слуха.
Также на семинаре были представлены различные подходы и методы реабилитации глухих и слабослышащих детей. Особое внимание было уделено верботональному методу, основанному не только на новой технологии педагогической работы с глухими детьми, но и предполагающий использование оригинальной слуховой аппаратуры нового поколения.
В Казахстане различными нарушениями слуха страдает около 6 % населения, а более 300 тысяч человек имеют социально-неадекватный слух, что затрудняет их общение с окружающими. В последнее время отмечается и резкое увеличение детей-инвалидов с нарушением слуха. В 2014 году их уже насчитывалось около 4000 тысяч.
Мы уверены, что глухого ребёнка необходимо научить пользоваться устной речью, чтобы он смог найти своё место в жизни. Важно внушить ему уверенность в своих силах, он должен уважать себя, знать, что может достичь многого.
Семинар был проведен в рамках проекта «Разные – Равные: создание в Казахстане инклюзивного общества». Генеральный партнер проекта – АО «ФНБ «Самрук-Казына».
